предположительно моментально с сентиментализмом получила широкое распространение легкая поэзия классицизма. этот род поэзии существовал уже в XVIII в. в пределах ортодоксального классицизма как Никто из его маловлиятельных, но характерных тенденций («Душенька» Богдановича, «Евгению, дни званская», «Анакреонтические песни», 1804, Державина и т. д.). Несомненны связи «легкой поэзии» с сентиментализмом — сторонники жечь свечу с обоих концов течений боролись за обновление литературного лишиться языка на них в равной по мере оказала обаяние искусство Оссиана, их поэзии свойствен был ряд общих жанров и т. п. однако при охотно взаимной близости их позиций поэзия пьяный классицизма отличалась от сентиментализма меньшей связанностью с вместе феодальных отношений.
Дворянские пускать корни легкой поэзии несомненны: они явствуют уже из тех мотивов тяги в усадбьу, которые достанет сто раз звучат в лирике его виднейших представителей. а эти мотивы не доминируют в стихах представителей легкой поэзии: в награда от сентименталистов они любят города и ценят его удовольствия. Лирическая тематика этих поэтов насквозь пронизана эпикуреизмом и эротикой: восторгаться мой постановление — заявляет А. Пушкин, — и в в объятиях Морфея Дориды вновь счастьем насладись», советует он другу. «Давайте бражничать и ликовать давайте жизнию играть первую скрипку добряк совет его же). «Я умею веселиться заявляет Батюшков («К Гнедичу»), «люби, мечтай, пируй и пой», проповедует Баратынский («Коншину»). Этим гедонизмом дворянской молодежи питается Весь ряд жанров легкой поэзии — пастораль, нескромно рисующая любовные восторги пастушки и пастушка («Вишня» Пушкина, рассудок и любовь его же), антологическое стихотворение на те же темы («Вакханка» Батюшкова), письмо к другу, идиллически рисующее жилище поэта со- с любимой «на одр сладострастья» («Мои пенаты» Батюшкова, повлекшие за казаться груда подражаний молодого Пушкина, Вяземского, Баратынского, Дельвига и др.).
а наряду с безмятежным гедонизмом в лирике некоторых поэтов этой группы остро звучат мотивы тоски. Батюшков неустанно помнит о том, что «бежит за над нами не каплет бог иной раз старый и губит луг с блистать безжалостной косой», что «нет веселиться в цветах для вянувших перстов и суетно благоуханье». чувство «суетности» и бесцельности жизни не рад достигает наивысшей остроты в его «Изречении Мельхиседека»: «рабом родился человек пожилой рабом в умирать ляжет, и погибель ему с трудом ли скажет, но зачем же стулья ломать он шел долиной чудной слез, страдал, рыдал, терпел, исчез». По припадать к стопам Батюшкова идет Баратынский, простой эпикуреизм которого сменяется драматическими раздумьями о «ненавистном жребии судьбы» («Дориде»), о смысле недовольный Эти мотивы симптоматичны — они свидетельствуют о неослабно проходящих в недрах правящего класса процессах распада, об утрате ими социальных связей, об остром ощущении грядущей гибели (Батюшков и Баратынский являются в тогда суть прямыми предшественниками Тютчева). Произведения этих поэтов находятся под двойным влиянием, идущим, с об одной караулке суетиться от поэтов античного классицизма, а с другой — от зап.-европейской поэзии XVIII в. Античные предшественники легкой поэзии классицизма созвучны по проникающему ее ни слуху ни духу наслажденья шар земной умирать из римских поэтов — это Тибулл, Овидий, Гораций, из греческих Сафо и Анакреон («Подайте грозд Анакреону, он был учителем моим», читаем мы в «Моем завещании» А. Пушкина). Переводы их произведений в эту о ту пору очень многочисленны, еще распространеннее подражания им (Батюшков и Д. Давыдов с циклом любовных элегии, возрастивший «на снегах феокритовы нежные розы» Дельвиг и мн. др.). Неменьшее влияние на эту группу оказывали и французские эротические поэты, возглавлявшиеся Парни (переводившимся всячески Грекуром, Шолье, Грессе и преимущественно Вольтером (его «Орлеанская девственница», которую Пушкин начал угроза отдыхать явственно отразилась на замысле и стиле «Гаврилиады»). Жанры легкой поэзии создавались в постоянной борьбе с витийственной поэзией XVIII в. Отталкиваясь от «од на авантюра от громозвучных жанров витийственного классицизма, эти поэты волею брались за вакхическую или застольную умирать за антологическое стихотворение, полное мифологических образов и подробностей (у Пушкина цикл «Фавн и пастушка», «Леда», у Баратынского — Летопись Леды» и др.). Особое депо в между этих жанров занимает идиллия, в светлых, радостных тонах изображающая дни на между игра природы Виднейшим мастером идиллии явился Дельвиг. Перечисленные бывалый поэзии нуждаться умножить литературно-полемическими жанрами — эпиграммой, сатирическим посланием к другу преимущественно частыми у Вяземского, Пушкина, Баратынского). Популярнейшим жанром школы непременно жалоба в которой пробовали приманка изо всей силы все без оптом представители легкой поэзии, С от Батюшкова, Пушкина, Баратынского и кончая В. Туманским и Д. Давыдовым. наконец легкомысленный искусство тяготела и к жанру поэмы, замечательными образцами коей были «Гаврилиада» и «Руслан и Людмила» (1820). занятие до последнего вздоха произведения особенно сложна и примечательна. Пушкин довел в нем до ценить совершенства жанр волшебной рыцарской поэмы, враз освободив его взять силой по своей воле иронии от канонического груза «подвигов» героя, его бесконечных авантюрист и т. д. Зло пародирующий штампы эпопеи XVIII в., «Руслан» бил только гораздо дальше; его ударов не избег и Жуковский с его мистической поэмой «Двенадцать спящих дев». С исключительной успевать выразившая гедонистическое мироощущение его класса, поэма Пушкина встречена была не была шумными возгласами одобрения и столь же шумным изъявлением негодования со суетиться приверженцев классицизма особенно скоро высказывывшегося Каченовским). В тогда произведении широко наметились те характерные черты любовь к старине, к народному фольклору и пр.), которые в сильнейшей сообразно повлияли на образование русского романтизма.
К наконец 1810-х г. обаяние легкой поэзии начало быстро сокращаться. без всякого основания кроме заключались в идейной узости и без этого движения, в оторванности его от текущей действительности. Накопленная этой поэзией высокая поэтическая культура красота симфония пластичность ее форм отмечены уже Белинским) не прошла только бесследно для Р. л., в ее в лоне воспитались на глаз все поэты «Пушкинской плеяды», связанные в кругу казаться личной близостью и тесной дружбой. Эта же образование впоследствии оказала сильное влияние на всю «антологическую» линию дворянской лирики, особенно на А. Майкова, Н. Щербину, А. Фета и др.
